Мы встретились с актёром в доме 1 на Звёздном бульваре, где работает школа. Евгений Герчаков запомнился телезрителям по фильмам «Мама», «Ширли-мырли», «Глухарь»... Сейчас Евгений Аркадьевич служит в Театре Луны, где играет короля Лира, Аристотеля...

«Мама верила, что я гениальный артист»
— Евгений Аркадьевич, почему вы решили открыть школу актёрского мастерства?
— Мои друзья говорят: «Тебе 61 год, ты что, с ума сошёл — открывать свою школу?» Но у меня уже есть опыт преподавания, я целый год давал мастер-класс в детском театре-студии «Непоседы». Отсюда пришло понимание того, что, может быть, мне стоит открыть свою школу. Мы долго искали помещение и вот наконец нашли подходящее, на Звёздном бульваре, 1.
— Актёром стали под влиянием мамы?
— Она была актрисой и верила, что я не просто артист, а гениальный артист. Хотя в детстве с удовольствием играл в футбол и достиг серьёзных успехов. В Севастополе в спортивном клубе Краснознамённого Черноморского флота я получил первую свою зарплату. Тогда футболистов-профессионалов не было, и я числился на каком-то заводе радиоинженером.
— Свою первую роль помните?
— Мой первый фильм, в котором я снялся, — это музыкальная сказка «Мама». Покойная Людмила Марковна Гурченко там играла козу, Михаил Боярский — волка, а я — барана. Во время съёмок мы с Савелием Крамаровым жили в одном номере. Как-то я сказал: «Савелий, я хочу сыграть Сирано де Бержерака». На что он заметил: «Ты чего, Жень, смеёшься? Я вот всю жизнь хочу сыграть Гамлета. Представляешь, я выхожу и говорю: «Быть или не быть?» Все будут хохотать. Так что, Женя, успокойся: ты бараном родился, бараном и помрёшь». Эта фраза пробила меня на всю жизнь. Я не хотел быть «артистом лица». Из Крамарова ведь сделали маску. Я этого не хотел. И один из последних фильмов, где я снялся, это фильм Алексея Германа, который ждёт весь киношный мир, — «Трудно быть Богом». Картина снималась 7 лет. Так что я уже попал в историю кинематографа.

«Я буду поющим дирижёром»
— Вы были трижды женаты, у вас трое детей. Чем занимаются старшие дети?
— Старшая дочь Ольга — актриса, она играет в Театре Луны и очень здорово поёт джаз. Это сподвигло меня пойти навстречу пожеланиям коллектива, который будет называться «В джазе не только девушки». Я там буду поющим дирижёром, после Утёсова такого ещё не было, а Ольга — солисткой.
Средний сын Лев окончил Московскую юридическую академию. Сейчас работает в юридической компании и учится в аспирантуре.
— Ваша жена актриса?
— Нет, последние 6 лет она занималась Егором. Сейчас работает в одной из рекламных фирм. Жениться на актрисе я бы уже не смог. Актриса — это существо, которому надо посвятить жизнь. Для этого надо быть продюсером или режиссёром, влюблённым в эту актрису.
— Егор уже где-нибудь играет или снимается?
— Да, он с 5 лет на сцене Театра Станиславского и Немировича-Данченко. В оперном спектакле «Сказка о царе Салтане» он играет маленького царя Гвидона, а во втором акте — шмеля и имеет огромный успех.
— А какие самые яркие впечатления вы вынесли из своего детства?
— Я родился в Находке, мой папа был офицером, военным музыкантом, мы довольно часто меняли место жительства. Когда в середине 50-х на Камчатке случилось землетрясение, я находился в спортзале. Я почувствовал, что всё задрожало, интуитивно побежал вниз и увидел, как на моих глазах начали падать высокие печные трубы на домах. Всё это продолжалось 4 минуты, но мне казалось — час. В то время в семьях офицеров главным добром был хрусталь. Я помню, как из домов вёдрами выволакивали хрустальные осколки. А жена главнокомандующего флотилией, которая жила в соседнем доме, от испуга с огромной сумкой денег полезла на сопку, и мы смотрели на неё и хохотали.

Беседовала Ирина КОЛПАКОВА